| Память |  |
|
Ольга Подлазова, 94-97гг.
Ты часть утра: и ночь, и день, Ведущей в никуда дороги. Лишь обивающий пороги, Ты для утра слепая тень. Охранник мчащихся часов. Давно разбивший свой будильник: Ты как потушенный светильник Незамечаем для весов. 18.11.95. Что за призрачный шорох? Гулкий, тревожный. Это ветер несет опавшие листья. Сухие, желтые. С кровавыми алыми пятнами. Твой дар бесценен. Я не могу требовать больше. Мой зов теряет тепло. с уст сорвавшись. Он окунется в холодную. бескрайнюю вечность. Как в мерзлой тундре. Пустынно леденеет туман. 31.08.96. ****** ************** Мне хотелось быть увиденным солнечным ветром. Проходящим но улице тенью безмолвной. Что крадется в дожде, Что налает с голых деревьев. На серых аллеях лежит, засыпая от холода. Уйти бы обратно, разминуться бы с листьями желтыми. Уносящими меня по течению реки времени. Быть обнятым бескрайним небом. Солнцем целованным: И еще раз забыть, что не бывает бесконечным лето. Мне хотелось быть увиденным солнечным ветром. Посреди вздохнувшего поля ему назначить, встречу. Пожать его теплую лапу. Взглянуть в его недра. Уберечь его от зимы, Забрать его в вечность. 25.07.96. ******************** Сон. Я видел безымянного коня, Что без следа узды на шее, без седла, Гнедой и мудрый, там бродил он По степям, По белым и нетронутым снегам. Как зеркала ему лежали реки, И лес стоял стеной ему от бурь, И снег так мягко в гриву падал, Казалось, был тот конь стальной, Или из камня векового сделан. В густом тумане там парил седой орел. И огибал с высот стеклянным взглядом горы. Хозяин, с видом на свои просторы. Чего он здесь еще не покорил? И будет день. Предметы примут очертанья. Умрет рассвет в овражной тишине. Зажжется свет, и все, что было тайной, Рассеется, как сон, приснившись мне. 25.08.96. ******************** Я не верю, будто я не знаю меры Нервных встреч, Вмещенных мной в тоске. Вера ль есть, иль не хватает веры- Наш город, что мы строим на песке... Забытое дыхание начала В тумане дней нас будит по ночам. Где берег мой? Где влажный наст причала... И стою ль я того, чтоб знать причал? 15.11.96. ******************** Инке Плачу о детстве. Пусть рисует осень в усердии Следы народного бедствия. Последнюю пьесу играет театр Солнечный летний. Вечер. Сегодня я плачу о детстве. Тишина почти оглушительна. От зимы не спастись бегством. В холоде топнут красные, Листья, с осины упавшие. Они тоже плачут о детстве. Не ворчи, что тебе здесь скучно. Здесь, правда, прекрасное место. Осиротевшее, изуродованное, Памятный лес наш вырублен: В самый раз здесь плакать о детстве. Не замечу ни тени смущения. Мои слова справедливы, но лестны: Ты сейчас - это самое теплое, Лишь одно, что у меня осталось Очарование моего волшебного детства 1.10.96 ******************** Патриотическая песня. Россия! Я тебе обязан светом. Хоть криво слеплен, но плоть от плоти твой. Как сын немой, устав зимой Молю о лете. И в талых лужах каждый раз Тону весной. И за глухой стеной лесов, И у обрывов светлых, Гляжусь в твою таинственную синь. Россия! Как лягут между нами километры Спешу к тебе, как к матери родной. Домой. Тревожные сегодня дуют ветры Я слышу в них порою лай, но чаще - вой... Россия! Я тебе обязан светом, Я плоть от плоти твой. 01.04.97. ******************** Тихо. Смотри: Из глубин накатило. Набегает волна. Не спугни ее, Лишь она истинна, Но как синица Пуглива она. Что исторгло сердце Уронит слезой, Окаменеет, остынет в ладони; Коли более ни чьи глубины Не встревожит, Не затронет. Слышишь? Тихо! Нарастает гул: Так из почки рвутся на волю листья. Так дрожат провода перед грозой, душной тучей укутаны. Так рвется из матери уже почти самостоятельный ЧЕЛОВЕК. Зверь в капкане Так воет, Обжигаемый жаждой жизни. Лапу перегрызая пойманную. Слышишь? С самых верхних этажей неба. Истинно! Истинно! Так поет огонь, что бушует в степи. Не унять гул. Загрохотало, заохало пулеметом, Прыгает, пульсирует в висках сердце. Слышишь? Бряцают цепи, К сердцу прикованы Жестоким рассудком. В наглазниках скачет душа, узду подобрал, Железом зажал губу Непробиваемый вечер. Сними седло: Натерли Мне спину ремни! 24.04.97. ******************** А.П. Мне сделать больше не дано, Пока не будет греть заря: Все жившее во мне, давно, Уже давно истлело зря. Ночь обивает мой порог- Не выпустит из сети сна. Я знаю все свои пороки, Но главный ключ в ее руках. Открой мой дом, Включи здесь свет. Быть может, станет здесь светлей. Поставь кордон, Сотри пыль лет. Раздуй забытый жар углей. Не верь предвестникам дождей, Что суетливы и нервозны. Их лучший дар - испортить день, Да с ночи поспешить прогнозом. На посошок напустим дым В прохладный засиневший вечер. Вот свежий воздух стал седым И косность съела нашу встречу. Уборщица пришла с ведром. Банально двигаем скамейки. Пока! Спасибо на простом Весна цветет. В ней почки клейки. 29.04.97. ******************** Путь выбирают у пропасти Мельницы невезучие. Стоят в нерешительности Перед пустотой вечною. Обветшалые старые лопасти Путаются где-то за тучею: Две типичные жительницы Страны пусторечия. Обесцвеченные, обесточенные, Обескровленные, обездушенные. Ветру молоденькому Наврали с три короба - И все им нипочем. Крутятся во все стороны, И в жару и в морозы трескучие, А он поет себе о чем-то за кручею Да опять-таки ни о чем! Вхолостую: зерно для них Давно уж кончилось, На пару стоят и корчатся, Не для кого-то, впустую. Вертятся перед вечностью, Ловят блестящие лучики; Будто есть какое-то дело вечности До ихнего частного случая. 12.05.97. ******************** Проснуться летом. Не мешай спать. Пусть сметает пыль С грязных улиц Асфальтовый ветер. Пусть смешает дворник вместе сказку и быль. Пусть, ссутулясь, уходит вечер. Не мешай мне спать! Всего час до утра - Уж подернулось небо светом. На моих щеках дремлет пепел костра - лечь весной, чтоб Проснуться летом. 04.06.97. ******************** А.П. Какой мягкий вечер, Но я хочу, чтобы он был началом, Дороги, у которой не видно конца; Бухтой, не обитой бетонным причалом, Святостью, но без креста и венца. 15.06.97. ******************** Все течем как река, Но где разлив наш? Где сойдут берега на нет? Утекают все дальше те, чье русло было так близко. И машут ветками ивы, Склоненными к самой воде. Но как мне, скажи, не упасть водопадом, не броситься вниз, и, до самых небес? Как мне пройти, по пути не разбившись о камни, Повторяя смертельный свой номер, в который уж раз, все на «бис»? Все не слышно грозы, Лишь кто-то время от времени Погибает от грома. То там, то здесь, крадется сквозь непроглядную темень. Вот и мы безнадежно закрыты, Но все так же не чувствуем тени, лишь вечер. До тех пор, пока из-под век не захлещет ливень. До поры, как слепые, Но так ловко скользим между выстрелами. На ощупь ищем того, чей взор так же прозрачен и светел. И все вместе, беззаботные, Не открывая глаз перед выступами, Скачем без стремени. Что нам гром? Что нам яростный ветер? 09.06.97. ******************** Инке Посвящение русской девушке Я хочу сказать в самом начале повести Без лишних вопросов, без смеха и слез: В моей земле есть кусочек твоей совести, В моей траве есть запах твоих волос. В моей траве есть запах русского воздуха, Что слабо дрожит в раскаленных лучах. Над полем засеянным, над лесом березовым. Моя песня соломенная на твоих устах. В моих сказках полно суеверий и лжи, Но все, что ты слышала, чисто, как свет. Прозрачно, как ветер, что танцует во ржи Танец Солнца, приветствуя новый рассвет. Мои шаги слишком громки по гулкой земле, И порою болотом воняют следы. Но с поправкой на Русь, скажу я тебе: Какой русский не любит слишком быстрой езды? Снова ладаном сосен пропахла вся ночь. И я шарю по звездам накумаренным взглядом. И время послушно обращается в точку, Все, что есть - уже здесь, остального не надо. Все как надо: в полях созревает колос. И пока мы живем, мы стоим во весь рост. В журчаньи реки ясно слышен твой голос. В моей траве есть запах твоих волос. 03.02.97. ******************** Что за стерва - зима? То мороз, то дожди - снега нет. Как шаром покати - не умнею с количеством прожитых лет. С каждым годом теплей, С каждым часом быстрей ползет день. Лето сладким вином потекло по усам, да не стал я бодрей. В голубых небесах пропоет мою смерть - бьет в литавры гроза. Снова хлынет вода, Но застынет и ляжет туманом на грудь. Заплутает ворона в тумане - в безбрежных седых небесах. Там, где сердце осталось мое - тот туман не забыть, не вернуть. 04.12.96 ******************** Еще одна дверь, что таит за собой Коридор из ночных часов - сон. И простынь опять озерно прозрачна. И мой главный враг побежден. Он так долго сидел у меня за плечом, И топтался в моей голове. Мой сильнейший враг, пусть не так и силен, но завтра утром снова будет во мне. Ему Сознание имя. Он разбудит меня посреди недоеденных снов. Где-то утром, возможно, в районе семи, словно гром он нагрянет вновь. Его боится прелестная дева - Лень. Она почти что моя любовь. Ей придется уйти в районе семи, Когда он появится вновь. А пока он исчез, и находится там, где рождается утренний свет. Где оглушительный звон безумных часов, Что в кастрюле стоят на столе... Он считает убитых и готовит месть. Занят соотношением сил. Он погреет мне завтрак И заставит съесть, Издеваясь, (дескать, кушай, милый!) А время идет: нашей войне Исполнится скоро сто лет. А мы все живем: Я - там, где Лень, А он - там, где солнечный свет... 13.11.96 ******************** А. П. Сад золотых яблок. Отведи меня в сад золотых яблок. Где легче убить, Чем отложить выстрел. Где легче умереть, чем отдать тетиву На растерзанье Чужим рукам. Отведи меня в сад Золотых яблок. Где все поет, будто знает цену бесценным улыбкам, что поблескивают алмазной сетью. Пойдем, раз и навсегда сощурить глаза! 8.06.97. *********************** УПАВШИЕ ЛИСТЬЯ. Вот и все мои упавшие листья. Весь мой багаж неподкованных снов. Не отправленные, полупрочитанные письма: заклеиваю конверты заново... Белым листом вижу завтрашний день — священный мороз. Резкая остановка, Полное сжатие сердца. Не успеть остыть. Как внезапный анабиоз В льняном запахе жесткого полотенца. Удар гонга — Это всего лишь начало игры. Повеление покориться ритмичному танцу. Стать тем, кто подвинет Их взоры к вершине горы. И заставит лавиной их с этой вершины сорваться. Осень ''97. ******************** Сидели: в узлы заплетали слова И путали с ночью день И каждый сшил себе по рубахе из дешевых расхожих фраз. Раньше шили лучше, я помню, Но раньше здесь было гораздо светлей. И мучаемся, обремененные С ног до головы белыми снегами. Мы звали их сами, Чтобы упали они На нашу осеннюю слякоть. И вот растекаемся, засыпая Вязкими мыслями по голым деревьям. А теперь уж замерзают дожди — не время плакать. Осень''97. ******************** ЗВЕРИ И я здесь тоже то, чье сердце завещано белому снегу. И роюсь впотьмах, запасаю ватные одеяла. Инстинкт каждого зверя, Что пропел свое лето. Лугами носился, сбросив одежды — зимнюю шкуру. И не то, чтобы холодно, И не то, чтобы мне всего мало: Каждый строит норы По размерам своего тела. Скоро, скоро, Здесь светло, но звери Ненасытно тянутся к свету Предчувствуя тьму, время, Где волки так видны на белом. Как закат перед казнью — С каждым часом Все глубже вдыхаем воздух. Открываем все шире глаза В надежде больше увидеть. На сетчатку, как в паутину, Ловим последнее солнце. И вздымается грудь, По—лошадиному распахнуты ноздри. Осень''97. ******************** Александру Николаевичу Башлачеву От странных дней, От пелены обманов. Тропою сна бесследно исчезал. До белых вьюг 10 И до свинцовых взглядов — один ведет вокзал. И холодно, и неуютно Жать до боли Слепые тормоза... О твоей смерти снова Кто-то спорит, Кто жизнь не знал. Но дни летят. Ты спишь, и все живое Внимает снам. Но все пройдет, лишь осознаем то, Что он оставил нам. И снова — бархатные речи С кафедры. И полон зал. Но, слава богу, кто-то вспомнит Ближе к вечеру. Что ты сказал. 16.09.97. ******************** Сказано мудро: там хорошо, где нас нет. Тот, кто первый это сказал, наверняка глядел в воду. Мне без тебя нет тепла, и привет — не привет. Разве мы ждали когда—нибудь эту погоду. Снег над Тверской, и снежинки не верят в весну. Белые, ветром гонимы, в асфальт погружаясь, Не могут представить они, что придется уснуть, Погибнуть, растаять, за -4 сражаясь. Дома холодный воздух, и страшно вставать, По зову часов, вылезая из-под одеяла. Снова мертвых окон нестареющий взгляд. Сонный трамвай у ледяного причала. Утром наши пути пролегают к метро. Ломаем неверные льды, нарушая их прочность. Город, плененный обрывками фраз и ветров Скоро прогонит миф, родившийся ночью. Правильно сказано — там хорошо, где нас нет. С теми нам хочется быть, кто нас не услышит. Мне без тебя нет тепла, и привет — не привет. Я без тебя, словно снег над замерзнувшей крышей. ~ 94 год ******************** СОЗЕРЦАТЕЛЬ Где твоя ночь? Где твой день, созерцатель? В чем твоя плоть? Когда ты спел свою песню? Твои желанья, Несбывшиеся моменты... Твою суть твой мозг не хранит уж, Как пьяный приятель. Ты растворился в ветрах, В серых петлях дорожных. В пустых глазницах окон, В прохладных асфальтах. Ты звучишь также пусто, Как сотни раз повторенное слово. Не заметит тебя, Пройдя сквозь тебя, Обыватель. Но я вижу. Я знаю, Ты здесь, ты повсюду со мною. Подвластен дыханию ветра, Ты звукам внимаешь. Когда ты стоишь на весах, — не колышется стрелка. Воскресая в ненастье, в контрастном опять пропадаешь. Ты молчишь, твои руки всегда бесконечно холодны. Твой взгляд безвозвратно затушен. Ты пыль придорожья. Но, знай, я не брошу тебя, дорогой Созерцатель. Когда я одна, для меня ничего нет дороже. 95 год ******************** А. П. ПАМЯТЬ Хрусталем уроним: пусть разобьется печаль. Пусть разлетятся осколки в разные стороны. Пусть сметает с асфальта их ветер — бессменный дворник, — Мне их уже как будто не жаль. Жалко лететь над тобою осенним листом. Кружиться в своем желтом бешеном танце. Лишь осень мне оправданьем, Лишь на нее мне сослаться; Прежде, чем пасть на воду под хрупким мостом. Памятью в пыльных спать городах. Все изменится, коль хоть на йоту станем мы проще. Каждый дождь, каждый звук мне свои потери пророчит; Срываются листья, но деревьям так легче в садах. Сколько пришло сюда — новых болтливых юнцов! Каждый день, и все говорят «о своих делах». Станем слушать: память развеется в прах; Все расходится, и не собрать концов. Где мои дни? Все смешано новой метлой. Но если мешать цвета, Все окажется серым. Пыли меньше не стало, и не прибавилось веры — Все одно и тоже, но теперь лежит в один слой. А твои глаза как прозрачный лист на свету. И как туча перед грозой, когда ляжет тень. Хрусталем уроним — пусть разобьется о день. И будет подхвачено птицей чужой на лету. 24.06.97. ******************** Иду: слева черти все, справа ангелы. А впереди лишь полынь, да верстовые столбы. «Эй! Что ж вы, судите, зовите главного,» — Кричу, но лишь колышется в поле ковыль. А сзади осталася Русь Изначальная — Молочные реки, кисель—берега. Охраняют ее и от чертей, и от ангелов Два желто—палевых волка. 17.09.97 ******************** Поналоманных палок в колеса наставили... Слишком долго готовились, Слишком рьяно надеялись. Не хотелось бежать, только шпоры заставили Нестись кубарем по Пересеченной местности. Уши прижмем, Запрокинем голову. Вскачь, Сбивая ноги некованые. В ряд, но не видя друг друга; Лишь к горизонтальной точке прикованные. Авг.''97 ******************** Я молодое терпкое вино, Что хлещет через край обрыва лета; Что августовской песней не допето На белое остынет полотно. Что не томится зеленью стекла, А льется вновь сквозь дождевое сито. Но все же, кем-то не догрето, недопито, Не получает досыта тепла. Я — летний зверь, в плену своих вестей, Что дремлет в зимних белых одеялах. Я кутаюсь, но мерзну до костей: Мне не хватило лета — лета мало. Я, засыпая, застываю в лед, Но лишь получше разогреют поле — я вновь пытаюсь с чем-то тщетно спорить, Стирая с лап асфальтовый налет. Авг.''97 ******************** Вот моя бытовая печаль, Вот будничное кайло: Осиротели вмиг, Будто рукой сняло... Их не послать, не запить, Их не сложить в пыли, Разогнавшись во всю прыть Оторвавших тела от Земли. И дышит Земля у камней, Вздымая надгробия вверх. Еле заметно, они, Улыбаются за нас за всех. То, что тянет небо вниз, Чтоб нам лучше увидеть весну— Очарованность усталых их лиц Выигравших эту войну. 01.08.98. ******************** Пока безумцы ходят по земле, Пока они поют, их кто-то слышит, Но голос их, чем дальше, тем все тише. И образ их теряется во мгле. Пока у них еще хватает слов, Пока не ведом им полон покоя, Пока они над быстрою рекою Не обронили бешеных голов... Как ягоды с куста, срывая сны, Что выращены все-таки не ими, По-праву пусть гордятся, как своими Последними победами весны. 14 В их воплях нас страшит не темнота, В которой мы у них под наблюденьем, А дерзкое табу несоблюдение, Животная святая простота. «Сгинь!» — кричат, Стоят у света. От страха еле дыша. И слышно, отчетливо слышно, Как неслышно трепещет душа. Но все же стоят, немея, Не смея просто молчать. Не внемля святой ахинее, Которую все ж кричат... И король, и шут на роже, Но способны на это дерзать: Больно не когда дороже, А когда жизнь бьет по глазам. В будничной круговерти, Упираясь, держась и рыча, Слышат дыхание смерти, Чувствуют холод ее плеча. Чего больше боятся: ее, Или быть ею отринутыми, То тут, то там, под страшный ее Покров подныривая? Спорят, дерутся с собой То сахар, то горечи, Славно листают дни, Крутят им хвост до ночи. Где уж тут тлеть дровам, Если места нет ровному пламени? Искрой сгорит голова, Пеплом ляжет у знамени... Правильно жгите, Казните их. Иначе в них смысла нет. Они лишь растопка - дрожащий стих В топке бегущих лет. И там, где медленно время, иль криво, Приходится жарче их разжигать, Чтоб наконец-то сдвинуть Его вперед, или вспять. 1.01.99. ******************** Когда вновь засыпал все тропы снег, И скрылся за тучей небесный огонь; Бежал, пробираясь 15 меж скользких теней В надежде найти дорогу домой. Кричал: и звенела в ответ ночь — колодец из гулкого железобетона; Из каждого дома был прогнан прочь Когда спасался от жуткого медного звона. По кафельным лестницам, Не зная куда, летел, Спотыкаясь о странные взгляды. Осмеян, посажен, убит без суда, забыт, Похоронен навек в снегопадах. 97 год ******************** А. П. Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ Мы в белых стенах Оказались кем-то заперты. В пределах серых новостей И неба — синей скатерти. К теплу тянули руки И цеплялись жадно мы за лучики, Что к нам протягивало Что-то светлое, могучее. Пугались смеха Этого рявкающего города. С ним шутки плохи: Он смеется обычно в последнюю очередь. А седой старик, что так Старательно разметал по парку бороду Все спрятал листья желто—коричневые, приберег для Весны — дочери. И застилали нам глаза дымы фабричные Так, что почти не видели мы, какая теперь луна. Вставали на пути дома, Железобетонные, или кирпичные, Но мы прорвались, и увидели, где весна. И стали стены белые расходиться, как подорванные. И словно льды, порою, друг на друга лезли, сталкивались. И небо стало не такое приторное, какое-то более просторное И новости, даже, иногда, более светлые проскакивали. И мы вдруг поняли, что весь свет этот фокусирует; В нашем мире, где так много риэлтеров там, и дистрибьюторов Среди шума и пыли, Стоячей волной, Дрожащим эхом запульсирует Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ. АПРЕЛЬ''98 ******************** INGUZ Мы созрели как яблоки, Падаем с веток. Обрывая без устали Детские связи. Как жестоки, В своем бесконечном полете с родительской завязи! Как парашютисты Синхронного боя Строим дикие планы не сдать крепость Ведь деревья, как известно, Умирают стоя: проверяем Свою неокрепшую Крепость. И до самой земли. Куда суждено спуститься. Туда, где обречен Поставить корабль каждый летчик, Каждая птица. Но мы надеемся: вдруг Долетим до орбиты И будем там вечно кружиться, Кружиться, Сильнее самой Земли станем, Обретя нескончаемость круга и смысл движенья. И каждый — носитель Вечного яблоневого Семени. 29.03.98. ******************** 17 Мне носиться напоследок Возле летнего порога. Там, где осень заступает на посты. Шелестеть и падать с веток — Веселить немого бога. Подчищать твои опасные хвосты. Ты уходишь предрассветно, Ты закончил свое дело. Так ни разу мне лица не показав. Ты уходишь незаметно. Как белилами на белом. Навсегда меня теплом своим связав. 26.07.98. ******************** ОДА ТРАМВАЙНОМУ СООБЩЕНИЮ САНКТ-ПЕТЕРБУРГА В ВЕЧЕРНЕЕ ВРЕМЯ СУТОК. О чем думает машинист, Когда убирает камень С путей своего трамвая? Кондуктор глядит ему вслед с нижней подножки. День убывает. Рабочие растекаются по домам. Прохожие нервно зевают А камень, лежавший на рельсах, отброшен в тень. Остывает. 31.07.98. ******************** А.11. Бог с тобой — где ты ходишь Я тебя не спрошу. Сделай мне больно еще раз — Помоги мне проснуться. Можно быстрее, но я Никуда не спешу: Я успею к каждому ветру душой прикоснуться. Слышишь ли? Может, придумала все для себя: Гулкие чьи-то шаги В полутемной прихожей. Крадучись выйду из комнат, И, как прежде, любя. Буду думать на кого бы Это могло быть похоже. 02.07.98. ******************** А. П. Ты у меня — словно странник. Бумажный журавлик В порыве ветра. Дыхание века. Чувствуешь? Мы поймали с тобою Дыхание века. Бороздим просторы Вселенной Звездные перекапываем аспекты. Бумажный кораблик. Слышишь ли как Хвостами шуршат кометы? 18.05.98. ******************** А. П. Я больна тобой. Птицей в синем небе, Что мечтает о клети. Я больна тобой. Движущимся льдом, Что подгоняют Солнечные плети. Отчаянным снегом, Решившимся упасть В самом разгаре лета. Я больна тобой. Кто может встать Меж нами третьим? Я больна тобой. Все утки вернулись На Север, услышав об этом. Я больна тобой Вокруг темно, но Явственно слышно Как смеются дети. Я больна тобой. Ты придешь, и блеск твоих глаз Вновь меня ослепит. Я больна тобой. Мое сознание из глины Робко замок этот Хрупкий лепит. Я больна тобой. И пока никто на свете Не придумал, что же Делать с этим. Я больна тобой. Ты застрял где-то В левом подреберье Почти что на две трети. Я больна тобой. И когда тебя нет рядом, Мне дико не хватает света. Я больна тобой. Я склонна думать, что Это действительно До самой смерти. Я больна тобой. Птицей в синем небе, Что мечтает о клети... 97год ******************** А. П. УТАЮ Я тебя утаю за семью кладезей В самой мягкой части сердца. От взглядов чужих, врагов и друзей. От лезвия дня. Я тебя успокою Шелестом душистой травы, Приласкаю ветром теплым. Когда-нибудь это, Может быть, Спасет и меня. Будь как дома во мне. Устройся во мне поудобней. Смотри сквозь мои глаза. Дыши. Подожди уходить, Еще успеешь полистать Свои дни. Слышишь? Рвется сердце мое — Аорта к твоей душе Пришита. 29.06.98 ******************** А. П. Холодно. Холодно. Каждая клетка Ищет тепла. На улице небо и травы Под солнцем преют. Ты и слова твои Словно с той Стороны стекла: Я жажду их, Ясно вникаю, но они не греют. Холодно. Холодно. Хоть бы на йоту тепла. Градусник шкалит Вниз при моем приближеньи. В моей душе Абсолютный ноль, Вечная мерзлота. 20 Ни триумфов победы, Ни болот поражений. Холодно. Холодно. Хрупка моя плоть на ветру. Вот—вот расколется Вслед за хрустальной вазой. Дыши на меня. Неси меня прямо к костру. Еще. Я теплей и теплей С каждым разом. Кровь замороженным соком по медным щекам. Словно вишневый дождь на лице заморожен. Пусть проберет меня Током по мертвым бокам. Только не оставляй, Разыщи меня там. Принеси меня в дом, И тогда я оттаю, Быть может. 29.06.98. ******************** Белый дым — до конца. Потихоньку курю с крыльца. От расставанья до венца — Белое поле. Желтый лист на лету Подхватил мою мечту. Осень как дворник Ледяное сердце на части колет. Не казнись — позабудь. Я запомню, но и пусть. Наша смерть в холодах, В дороге дальней. Нашу жизнь не вернуть, Но остался один путь: Не уснуть на пути между ванной и спальней. 13.08.98. ******************** (Горяинову) Твой айсберг все плывет меж желтых зданий Храня невинность серых дней. Среди картин, поэтов, мирозданий, Чужих огней. Как будто сброшен, словно НЛО, Посередь двора. Две трети вниз 21 Под тяжестью ушло Утра. Но каждый вечер, как пилот, Ты вновь командуешь: «На взлет», Он воспарит, и понесет Тебя послушно. И тех, кто ест, и тех, кто пьет, и тех, Кто просто так зайдет, Всех ты возьмешь с собой В полет по мутным душам. ******************** (к Т.Ландо) Как горели звезды На моей руке. Как пронесся ветер Властью по реке. Как коснулось Солнце Утром наших глаз: Пусть смеются дети, Вспоминая нас. Пусть запомнят песни, Хоть не осознать... Птица в поднебесье Рвет крылами гладь. И кусочки перьев - Белым облака. Растрепали птицу В каменных веках. Резанула сердце - Открывала дверь. Смотрит из-за дверцы Леденящий зверь. Отпугнула страхи - Выстрелом грачей-- Белые рубахи Ласковых врачей. Топи серых будней Прыг по кочкам,скок Спальных новостроек Сонный лоскуток. Запахов на кухне, И пальто гостей, Рвущихся с экранов Старых новостей. Как рвалась навстречу В белых поездах К странным, сонным, Вечным, пыльным городам. Как в тоске о доме Проклинала дом. В том, что снова ею Был придуман он. 22 Как гналась за нею, Догоняла ночь. Странную идею Прогоняя прочь. Разгорались звезды, Лопались во мгле. Стыли и белели Пеплом на золе. Остывала Память В закоулках сна. И в рассветах зимних Брезжила весна. Пусть смеются дети - Песня удалась. Вновь погибла птица. Может, родилась? 12.02.99. Когда мы уснем в глубинах наших могил, Провалимся в суть безмятежности снов; Нашу память зароют в прибрежный ил — Мы не ждем от нее больше слов. Серый паук разложил свою сеть Под потолком моей душной комнаты. Наша память — ума беспощадная плеть. Наша память — деревьев годичные кольца. Сделаться тише молчащей земли. Выше небес тишину славить. Когда мы уснем В глубинах наших могил У нас будет с кем нашу Память оставить. Дышать глубиною сибирских рек, Завидовать руслу ручьев весенних. И не виня в холодах снег, Снова безумную память вспенить. Авг.''97 |
